О том, как интернет вещей скоро изменит нашу жизнь, не говорит только ленивый. Подключенные к Сети чайники, холодильники и стиральные машины якобы могут избавить нас от лишних движений и заданий. Но чем больше футурологи говорят об интернете вещей, тем меньше они вспоминают о людях.
Что сейчас умеют домашние устройства и какие новые возможности для них готовят производители? Пытается спрогнозировать Стас Юрасов. Собственно, как и большинство незнакомых с технологиями экспертов.
Но в своих прогнозах большинство из них делает одну ошибку. Они сосредотачиваются на возможностях технологий. И действительно – техника сможет много. Даже настолько, что мы сейчас и не можем представить. Или наоборот – с удовольствием начинаем играть фантазией, рисуя удивительные картинки будущего, подобно тому, как еще лет сорок назад представляли человеческие колонии на Луне и Марсе.
Но там еще никто не живет. Не потому, что человечество не может – просто не хочет. Нет в том нужды. Пока сверхдержавы соревновались между собой, они через политический престиж пытались осваивать спутник Земли, а сейчас уже махнули на него рукой. Большая часть инновационных усилий человечества пошла в совершенно неожиданном для фантастов направлении. Про интернет и соцсети они почти не писали, потому что не предвидели – попробуйте поискать об этом в их произведениях.
То же самое произойдет и с интернетом вещей. Сосредоточившись на нем и его возможностях, эксперты упускают из виду нечто существенное.
Именно простые потребители предопределяют направление развития технологий. Потому что человек готов платить за то, что удовлетворяет ее потребности, а не потребности футурологов. Так оказалось, что людям общаться между собой интереснее, чем осваивать Вселенную. И поэтому мы сейчас сидим в соцсетях и пользуемся мобильными приложениями, а не летим к другой планете.
А кому и зачем нужен интернет вещей? Маркетологи из фантастики уверяют, что он позволит быть ленивыми. Все за нас будут делать устройства – выбирать продукты, заказывать их, оплачивать. Возможно, даже брать кредиты или сдавать себя в ломбард. Но что тогда остается человеку? И, собственно, в чем она выражается – человек?
В выборе. Да, именно мы – в отличие от животных и механизмов – можем выбирать. Но от чего зависит наш выбор? А вот тут уже более компетентные совсем другие науки. На эти вопросы ищут ответы психология, философия, физиология, эстетика, искусствоведение, история, социология – есть направления, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к развитию технологий.
Потому что как научить холодильник заказывать в интернете молоко и яйца – это инженеры быстро придумают. А вот зачем человеку отказываться от удовольствия ходить по базару и самостоятельно выбирать продукты на завтрак – лучший ответ дадут все же гуманитарии.
Поэтому без них бесполезно представлять себе технологический мир будущего. Возможно, человечество ответит на совершенно неожиданные вопросы, и станет модным вернуться до примитивной с точки зрения инноваций жизни. Будем выбирать не технологические ткани, а из льна или конопли. Будем готовить еду не в суперинновационной посуде, а в простой глиняной. Будем общаться не на расстоянии, а встречаться в живую. А что – тенденции имеют тенденцию меняться.