Экономика может казаться довольно бескровной наукой. В простейших ее моделях цены элегантно уравновешивают спрос с предложением и волшебным образом направляют физическое лицо, что гонится за собственным интересом, в сторону созидания общего блага.
А в реальном мире люди часто подрывают это благо, хватая все, что дает им возможность присвоить их положение. Эту реальность пытаются растолковать лучшие экономические теории, приближая нас к пониманию того, какую роль играет «соотношение власти», или отношения между условным начальником и подчиненным, во взаимодействии между людьми. Нынешняя Нобелевская премия по экономике присуждена Оливеру Закалки и Бенгту Гольмстрему за их студии экономической власти и сложный процесс ее ограничении для создания экономических преимуществ.
За «теорией контрактов» (хоть это и звучит скучно) нынешних нобелевских лауреатов стоит важная истина: если люди хотят работать вместе, им следует сдерживать индивидуальную корысть. Например, чтобы шеф-повар и владелец ресторана продуктивно взаимодействовали, хозяин должен пообещать, что не воспользуется своей властью, чтобы в какой-то момент сменить замки и таким образом лишить повара доли его будущей прибыли. Гарт (британский экономист, который работает в Гарвардском университете) занимался «соотношением власти», когда изучал существования фирм — вопрос, к которому обращались экономисты с момента появления в 1930-х годах труда другого лауреата Нобелевской премии, покойного Рональда Коуза. В общем понятно, что компании предлагают определенное преимущество над обменом денежных средств на услуги между игроками на открытом рынке. Однако экономисты никак не могли определить точно, в чем она заключается.
Ключевая сложность в том, как прописать контракт, который предусматривал бы все возможные ситуации будущего. Бывает, что договориться заранее, как делить гипотетическую серьезную прибыль или убыток, невозможно. А неопределенность в работе без такого всеохватывающего контракта может тормозить формирование потенциально выгодных партнерских союзов. Работая с Сенфордом Гроссманом (экономист, который вполне мог разделить нынешнего Нобеля), Гарт доказал, что фирмы решают эту проблему, разумно используя переговорную силу, которую имеют благодаря собственности и контролю над ключевыми активами, как оборудование или интеллектуальные достижения. А персонал вместо дрожания над тем, как разделить потенциальные убытки любого будущего сценария, соглашается продавать свой труд фирме, которой принадлежат нужные оборудование и технологии. При этом он знает, что факт собственности дает компании власть присваивать непропорционально большую долю прибыли.
Эту власть сопровождают как расходы, так и поступления, которые помогают крупным фирмам расти и делать именно то, что они делают. В другом исследовании Гарт отметил, что работники и менеджеры, которые следят за оборудованием, могут принимать решения, которые повысят его производительность (скажем, ухаживать за техникой и инвестировать в обучение). Но сколько времени и энергии они тратят на такие усилия, зависит от того, на какую долю будущей прибыли способны рассчитывать.
Издатель может купить типографию, чтобы иметь больше контроля над ее активами, а следовательно обеспечить, чтобы тамошние прессы использовались прежде всего для печати его книг. Однако если после поглощения заработки персонала, который обслуживает технику, уменьшатся, а менеджеры не будут иметь возможности следить за работниками, те, не исключено, будут уклоняться от дополнительных работ, обеспечивающих максимальную производительность прессов. Таким образом, теория приобретает реальное значение; Оливер Гарт, пользуясь ею, объяснял, почему в частных тюрьмах, содержание заключенных может быть хуже, чем в государственных. Администрация тех и тех заботится про конечный результат, но в негосударственных тюрьмах больше стимулов экономить на расходах, потому что прибыль течет в карманы владельцев, которые имеют с этого непосредственную выгоду.
В работе Гольмстрема, финского экономиста из Массачусетского технологического института, рассмотрено поведение индивидов, а не организаций. Часто базовая динамика соотношения сил в обществе сводится к отношениям с одним лицом — руководителем, которому нужен агент, который что-то для него сделает. Начальник может через контракт создавать лучшие стимулы для агента, чтобы тот соответственно направил свою деятельность. Впрочем, правильно сформировать стимулы — тоже дело не из простых.
Скажем, владелец фирмы, назначает жалованье старшему менеджеру, хочет иметь сотрудника, который обеспечил бы лучшие результаты. Казалось бы, логичный вариант — привязать премию к менеджерской производительности. Однако прибыли могут расти и падать и причин, которые не имеют ничего общего с управленческими усилиями, например в связи с состоянием экономики. Премиальные выплаты, которые в основном вознаграждают фактически движение экономики, является в случае менеджера недейственными. Поэтому в контракты лучше закладывать те показатели (например, прибыль относительно средней в отрасли), проливающие свет на реальную производительность менеджера.
Мелким шрифтом
Но удивительно часто фирмы предпочитают не структурировать оплату труда таким образом. Труд Гольмстрема предлагает возможное объяснение этого явления. Большинство работ — это набор многих различных задач. Некоторые из них оценить легче, другие — труднее. Премии, привязанные к аспектам работы, которые оценивать проще (как прибыль), стимулируют агентов тратить больше времени для улучшения их в ущерб другим показателям — сложным для измерения, но не менее важным. Например, репутации бренда или качества продукции. Следовательно в некоторых случаях фирмы могут назначать фиксированную зарплату или разделять работников на тех, кто специализируется на простых для оценивания задачах (им могут предлагать компенсационные стимулы, зависящие от максимально высоких показателей), и других, которым выдают фиксированную ставку за работу, которую оценить сложнее. За свою карьеру Бенгт Гольмстрем определил, как способность или неспособность контракта манипулировать другими влияет на структуру трудоустройство, фирм и даже целых отраслей.
Как и многие из достойнейших лауреатов Нобеля, Оливер Гарт и Бенгт Гольмстрем открыли целые новые направления, на базе которых могут работать следующие поколения экономистов (лауреат премии 2014 года Жан Тироль провел важную работу, апеллируя к их доработке). Нобелевский комитет заслуживает похвалы за празднования экономистов, которые на передний край научного исследования выводят динамику соотношения сил в своей дисциплине. Экономическая жизнь, может, и запутанная, но во многих моментах ее таки можно понять.