19.03.2024
терроризм и интернет

Война с киберджихадом и роль технологических компаний

Рейтинг:  4 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда не активна
 

Интернет-гигантов часто критикуют за распространение терроризма. Что им делать?

После терактов в Лондоне премьер Британии Тереза Мэй заявила: «Достаточно значит достаточно». Она имела в виду не столько то, что масштабы терроризма перешли определенную грань допустимого, как то, что к экстремизму слишком снисходительно относились в прошлом. Конкретно же чиновник раскритиковала крупные интернет-компании. «Мы не можем дать этой идеологии безопасное пространство, которого она требует, чтобы множиться», — сказала она и добавила, что Британия и ее союзники должны «регулировать киберпространство, чтобы предотвращать планирование терроризма и экстремизма».

Угрозы в интернете, о которых говорят Мэй и другие политические лидеры, имеют два измерения. Один — это экстремистские материалы, которые распространяются из джихадистских сайтов и чатов в соцсетях. Второй — это способность террористов коммуницировать через шифрованные приложения для обмена сообщениями. Вместе они создают ехокамеры во всемирной сети, которые усиливают антизападные месседжи и подталкивают людей на путь убийства.

Трое мужчин, которые во время последнего теракта нападали на лондонцев, не были классическими «волками-одиночками», что радикализируются через интернет, и до того, как совершить теракт, незаметные для служб безопасности. Те террористы принадлежали к лондонской группе, которая поддерживает «ИГИЛ» и связана с запрещенной исламистской организацией «Аль-Мугаджирин». По меньшей мере про одного из них знали правоохранители. По данным британского аналитического центра Henry Jackson Society, четверть обвиняемых в Британии за преступления, связанные с исламистским терроризмом в период с 1998-го по 2015-й были аффилированы с этой группировкой.

Но теперь появляются свидетельства роли интернета в усилении экстремистских настроений этих трех мужчин и организации теракта. Один из исполнителей, Хирам Батт, имел связи с двумя проповедниками, которые придерживаются экстремистской риторики — Мухаммадом Шамсуддином и Абу Халимом. У последнего немало фолловеров на YouTube, его считают частично ответственным за радикализацию через интернет австралийского подростка, обвиняемого в подготовке обезглавливания полицейского. Халима арестовали по подозрению в поощрении к терроризму, однако отпустили при условии, что он прекратит использовать соцсети для распространения своих взглядов. Его аккаунт в Twitter закрыли по просьбе британской службы безопасности MI5. Впрочем, сообщалось, что на YouTube удалить видео отказались.

Также на Батта имели влияние онлайн-видео Агмада Мусы Джибриля, американского проповедника и вербовщика людей в «ИГИЛ». Те фильмы до сих пор доступны на YouTube. По данным Международного центра изучения радикализации и политического насилия, большая часть иностранцев из исследуемой выборки, которая поехала воевать за «ИГИЛ» в Сирию, следила за Джибрилем в Twitter.

Лондонские террористы, вероятнее всего, также пользовались для планирования нападения джихадистскими сайтами. Найти видеопособиях, которые расскажут, как убить как можно больше людей, заехав в толпу на авто, несложно. И, судя из предыдущих терактов, преступники вполне могли общаться через зашифрованные мессенджеры вроде WhatsApp или Telegram.

Артерия радикализации

Опасения, что интернет пропагандирует исламистский терроризм и предоставляет ему нужные инструменты, не новые. Но они актуализировались с 2014 года, когда «ИГИЛ» создала свой «халифат» в частях Сирии и Ираке. Организация вложила гораздо больше сил, чем ее древняя соперница «Аль-Каида», в развитие качественной онлайн-пропаганды, с помощью которой вербует людей, продвигает свою идеологию и возвеличивает собственные социальные и военные успехи. Не меньше внимания она уделяет цифровому маркетингу вроде любой крупной компании.

Сначала цель «ИГИЛ» заключалась в том, чтобы вербовать иностранцев в свои ряды в Сирии и Ираке, где они помогали бы строить «халифат». На призыв откликнулось около 30 тыс. человек, среди которых примерно 6 тыс. из Европы. Но, как удача в войне отвернулась от «ИГИЛ» (ее последний серьезный редут в Ираке — Западный Мосул — вот-вот упадет, а на Ракку — «столицу» страны — наступают поддерживаемые США «Сирийские демократические силы»), она направляет энергию на созидание хаоса на Западе, особенно в Европе. Через свои различные медиа-каналы, в частности англоязычный онлайн-журнал Rumiyah, «ИГИЛ» просит поклонников не ехать в Сирию или Ирак, а убивать людей у себя дома.

Медиа-деятельность «ИГИЛ» описана в отчете, опубликованном 2015 года лондонским аналитическим центром Quilliam Foundation, который занимается противодействием экстремизму. В «Документации виртуального халифата» описывается один канал, который выпускал около 40 единиц контента в день: от видеотриумфов на поле боя и «мученичества» до документальных фильмов, в которых хвастались радости жизни в халифате. В каждом его вилаете или провинции есть своя медиа-команда, что производит местный контент.

В отличие от «Аль-Каиды», которая направляет свои месседжи на отдельные террористические ячейки, «ИГИЛ» использует мейнстримные цифровые платформы для развития и формирования социальных сетей и «общих фондов» для подготовки терактов. Сторонники «ИГИЛ» в Twitter играют с администраторами в прятки: создают новые аккаунты быстрее, чем закрываются старые. На некоторых из них публикуется оригинальный контент; на других ретвитяться самые популярные материалы.

Когда «ИГИЛ» публикует новое видео о вербовке, ее последователи начинают действовать. Рита Кац из вашингтонской компании SITE Intelligence Group, которая отслеживает глобальные террористические сети, проанализировала судьбу «And You Will Be Superior» («И будешь ты выше»), 35-минутного видео, опубликованного в марте, в котором показаны истории террористов-смертников: врача, бойца-инвалида и ребенка. Для продвижения ролика в интернете свои силы объединили переводчики, промоутеры, лидеры мнений в соцсетях и генераторы линков. Одна из таких групп, Upload Knights, ежедневно создает сотни линков, которые распространяются через сайты для стрима и обмена файлами. Кац выяснила, что за два дня после выхода фильма группа распространила видео через 136 уникальных линков в сервисах Google (69 на YouTube, 54 на Google Drive и 13 на Google Photos).

Эффекты сети

Несомненно, что использование интернета «Исламским государством» серьезно способствует раздуванию страха, который стремятся навязать террористы. Однако эксперты по безопасности по-разному оценивают общее влияние этой кампании. «Если есть месседж, что резонирует, то его услышат», — говорит Найджел Инкстер, бывший офицер разведки, который сейчас работает в Международном институте стратегических исследований в Лондоне. По его словам, изменения, обусловленные интернетом, — это скорость, с которой распространяются месседжи, и их вездесущность.

Эксперт по борьбе с терроризмом британского Министерства внутренних дел соглашается: «Интернет позволил эволюцию, но не революцию процесса радикализации». Джихадистский контент во всемирной паутине таки может запустить или углубить радикализацию, но он редко является единственным фактором. Чтобы «создать» террориста, необходима также работа через обычные социальные группы, которые вызывают ощущение братства в общей цели, личных связей, а следовательно обязанности.

Впрочем, многие соглашаются, что интернет усиливает влияние терроризма и толкает некоторых разочарованных молодых людей на путь джихада. Через насильственные образы, которые они просматривают, у них снижается чувствительность. Пропаганда легитимизирует их экстремистскую идеологию, дает им поддержку сообщества и готовит к действиям, делая акцент на очищении через жертву.

Все это делает крупные интернет-компании заложниками ситуации. Они не заинтересованы в том, чтобы помогать пользователям распространять экстремизм, поэтому в своих условиях прописывают запрет информации, пропагандирующей терроризм. Но они и не спешили отслеживать фейковые новости и экстремистскую пропаганду, чтобы их не обвинили в редактировании контента. В основном компании работают с системами оповещения, в которых пользователи обозначают экстремистский контент, а сотрудники просматривают и решают, удалять его или нет. Это тягостно, медленно и дорого. Facebook недавно объявил, что планирует удвоить штат модераторов контента — наймет еще 3 тыс. таких работников.

В 1990-х под давлением правительств интернет-компании в основном очистили свои платформы от детской порнографии. Но написать программу, которая распознает образ ребенка в сексуальном акте, проще, чем такую, которая обнаруживает экстремистский контент. Алгоритм может определить и заблокировать образы обезглавливания, но при этом она будет блокировать некоторые новостные материалы и документальные фильмы.

Руководитель Facebook Марк Цукерберг заявил, что хочет инвестировать в искусственный интеллект, который поможет искоренить пропаганду терроризма. Но на разработку такого нового инструмента уйдет немало лет. Поэтому соцсетям и другим платформам пока что приходится полагаться на модераторов-людей, а тем в свою очередь нужно принимать непростые решения. Инструкции Facebook, которые недавно попали в сеть, показывают, насколько сложно отличать посты которые следует удалять, от тех, которые тоже имеют оскорбительный контент, но разрешенные. Например, если постить «Я уничтожу офис Facebook в Дублине» можно, то писать «Я розбомблю офис Facebook в Дублине» — нет, ибо это пропагандирует использование конкретного оружия.

Некоторые компании экспериментируют с новыми тактиками. Jigsaw, сестринская компания Google протестировала «метод перенаправления»: показывала рекламу и видео против пропаганды «ИГИЛ» лицам, которые ищут в Google и YouTube экстремистские материалы. Microsoft тоже испытывает для своего поисковика Bing нечто подобное. В прошлом году Google, Facebook, Twitter и Microsoft договорились вместе работать над базой данных, в которой террористический контент будет помечаться уникальным маркером. Таким образом, другие компании смогут замечать выделенные материалы и удалять их со своих платформ. Но пока что эта база на ранних стадиях разработки и содержит только худший материал.

Для дальнейшего прогресса требуется объединение усилий интернет-компаний и правительств. Увы, отношения между ними в последние годы напряжены. Как говорит бывший офицер британской разведки, ранее эти структуры по обе стороны Атлантического океана скрыто оказывали помощь властям. Но перестали, когда Эдвард Сноуден в 2013 году обнародовал засекреченные документы, в которых содержалась информация об этом сотрудничестве. Некоторые пользователи ужаснулись, узнав, что их приватность хотя бы теоретически могла компрометироваться из-за того, что интернет-компании «снюхались» со шпионами от государства.

Когда пересекаются коммерческие интересы и западное либертарианство, возникает диалог глухих. Службы безопасности обвиняют интернет-фирмы в том, что те игнорируют общественную безопасность и собственные обязанности перед законом. Зато Apple, Google и другие отвечают: то, что от них требуют, невозможно выполнить или же поставит под угрозу их прибыли. После речи Мэй некоторые из них почувствовали себя козлами отпущения. «Политики не обвиняют за белые грузовики террористов компании, сдающие авто в аренду, или же телекоммуникационных операторов за телефонную и интернет-связь для плохих парней, но обвиняют онлайн-платформы за то, что позволяют им реализовывать свои плохие поступки», — сетует директор одной американской интернет-компании.

И все же фирмы начинают осознавать: если не найдут способов сотрудничать с государством, их к этому принудят. Они боятся появления законов, подобных на предлагаемый недавно в Германии, про серьезные штрафы для тех, кто недостаточно оперативно удаляет любой контент, помеченный как «речь ненависти». А еще у них все больший коммерческий интерес в борьбе с контентом о терроризме, ведь тот вредит их имиджу и может влиять на доходы. С недавних пор некоторые рекламодатели YouTube начали отказываться размещать рекламу на ресурсе, когда замечали, что он транслировался рядом с экстремистскими видео. Понемногу сотрудничество между государством и интернет-компаниями восстанавливается. В Великобритании специалист полиции по борьбе с терроризмом, который отлавливает в интернете экстремистские материалы, в прошлом году с помощью около 300 компаний со всего мира добился удаления 121 тыс. единиц опасного контента. Технически сложнее обходить шифрование. Ослабление его в интересах общественности, как говорит Роберт Ганниган, что до января этого года был руководителем британского Центра правительственной связи.

От идеи о том, чтобы заставлять компании оборудовать свое программное обеспечение «задним входом», через который представители государственных служб имели бы возможность следить за террористами, в основном отказались. Ведь из-за этого ПО стало бы менее безопасным для пользователей, могло бы нарушать правила защиты свободы высказываний в США. И в целом эту идею было бы невозможно воплотить, поскольку некоторые мессенджеры, в частности Telegram (разработанный российским девелопером Павлом Дуровым, который сейчас является гражданином Сент-Китс и Невис), вне пределов досягаемости западных законов. Однако у государства есть другие варианты. Когда разведка получает доступ к телефону или ноутбуку, то может делать с ними практически что угодно.

Встроенные камеры и микрофоны этих устройств делают их идеальными для прослушивания. Или же шпионы могут устанавливать скрытые программы для слежения, чтобы видеть, что показывается на экране или набирается на клавиатуре. Поскольку месседжи в любом случае расшифровываются для того, чтобы их смог прочесть получатель, обойти можно даже самое сильное кодирование. Сегодня страны и технологические компании зачастую соглашаются, что у них есть общий интерес в создании глобальных стандартов обмена данными через границы. Двустороннее соглашение об этом между Великобританией и США, которого достигли за время президентства Барака Обамы, сейчас лежит в Конгрессе, ожидая утверждения через закон. Оно не позволяет Туманному Альбиону получать данные об американских граждан или резидентах; доступ к такому обмену дается только по конкретным запросам, связанными с предотвращением или расследованием серьезных преступлений и терроризма.

Документ может стать образцом для других международных соглашений. Когда в мае президент Microsoft Брэд Смит давал показания перед Юридическим комитетом Сената, он ратовал за изменения в законодательстве, которое, по его словам, «препятствует американским союзникам в проведении легитимных расследований» и ставит американские технологические компании перед потенциальным конфликтом юрисдикций. Больше конкретики в правовом поле, больше сотрудничества между правительствами и компаниями и меньше конфронтации не очистят интернет от пропаганды джихадизма полностью. Но они могли бы помочь удалить опасные материалы с крупных сайтов, остановить некоторых террористов, а также «отпустить грехи» технологическим компаниям за соучастие в действиях зла.

  1. Последние
  2. Популярные

Популярное за неделю

Error: No articles to display

Самые популярные метки